Главная — Чужих детей не бывает?..

Чужих детей не бывает?..

История из жизни Натальи Бобрышевой.

 

 

Жизнь нас порой подводит к ситуациям, в которых нужно принять решение, от которого будет зависеть чья-то жизнь. Поддержать, дать руку помощи или оттолкнуть?

 

Закарпатье, 2012 год. В тот год Дмитрию* исполнилось 18 лет, и ему предстояло отправиться на службу во Внутренних Войсках Украины. Можно было остаться служить на Западе Украины, во Львове. Но Дмитрий без колебаний решил служить в Луганске…

 

На восток Украины Дмитрий стремился давно. Несмотря на юный возраст, повидал он в жизни уже немало. Будучи ребенком, получил серьезную травму позвоночника, мог остаться навсегда тяжелым инвалидом. Понимал, что поддержки и снисхождения от родных он не увидит, поэтому изо всех сил старался подняться и вернуться к обычной жизни. Несмотря на такую тяжелую травму, начиная с 13 лет родители отправляли Дмитрия на заработки, на самую тяжелую и низкооплачиваемую работу. По полгода ребенок работал с отцом в Москве, возможности доучиться в школе никто не давал. Полгода на заработках – потом решаешь все вопросы со школой, если тебе так надо. А уж о высшем образовании в доме родителей можно было и не мечтать. К 18 годам Дмитрий уже четко понимал, чего он хочет от жизни. Он мечтал получить высшее образование, иметь достойную работу. И совершенно точно он не хотел жить так, как жили его родители. Для себя он решил, что осуществить свои мечты он сможет на Востоке Украины. Поэтому и сделал сознательный выбор в пользу Луганска.

 

 

Луганск, 2013 год. Ближе к концу службы Дмитрий познакомился с моей дочерью Ольгой*. В то время она училась в Луганске. И буквально сразу же после их знакомства мы стали собирать сумки с домашней едой не только для нее, но и для Дмитрия. Перед тем, как демобилизоваться, Дмитрий пришел к нам в дом, чтобы познакомиться нами. Мы приняли его очень тепло, со всей душой. Уходя в тот вечер, Дмитрий сказал мне: «Мама, я вернусь…»

 

Эти слова буквально перевернули мою жизнь. С этого момента это был мой ребенок. Настрадавшийся ребенок. Понимающий, что хочет жить здесь. Жить в семье, где близкие люди по-настоящему любят и поддерживают друг друга.

 

Закарпатье, 2013 год. Летом мы с мужем поехали в родной город Дмитрия. Мы ехали знакомиться с его родителями, ведь Дима и моя дочь были вместе, планировали строить жизнь в Луганске. Что сказать, в целом отношение к нам было нормальным, не считая некоторых моментов. Не секрет, что на Западе Украины к людям, живущим на Востоке, отношение пренебрежительное. Как будто именно жители Донбасса виноваты в несчастьях местных, в том, что у них нет работы, что вся молодежь вынуждена скитаться где-то на заработках. Люди, говорящие на русском языке, вызывали сильное раздражение еще до Майдана и до войны на Донбассе. Димины родители, с одной стороны, были против того, что сын собрался уехать от них на Восток Украины, отговаривали его от того, чтобы он ехал к «москалям» (это именно то слово, которое родители произносили в нашем присутствии). А с другой стороны, не скрывали своей радости от того, что он попал к людям, которые смогут дать их сыну образование, обеспечить его работой и всем необходимым. Мама Дмитрия требовала от меня дать ей обещание, что сын ее получит все-все… Как это типично, скажет кто-то. И будет прав. Пренебрежение, у некоторых даже презрение к русским, но в то же время самый настоящий потребительский подход. Когда им все должны. Даже то, чего они сами не должны своим детям. И это еще до 2014 года…

 

 

Если я обещала, я свое слово всегда сдержу. Для меня это дело чести. Для ребенка сделаю все. Для своего кровного или для принятого в семью. Ведь дети – это святое. Но как показали последующие события, родители бывают разные. К сожалению.

 

В августе и сентябре 2013 года Дима и Оля остались в его родном городе. Его родители просили помочь им. Об этом периоде моя дочь отзывается очень плохо. Устроиться где-то на работу и заработать денег было нереально. За тяжелейшую физическую работу платили гроши, но и эту работу нужно было постараться найти. Родители Димы в такой момент ничем детям не помогали. Совершенно спокойно жили своим столом, кушали. А детям говорили, что если не заработали денег, то еду не заслужили. Дети неизбежно влезали в долги, что родителей Дмитрия тоже совершенно не волновало. Даже денег на билет в Луганск демонстративно не дали. Вот такая родительская любовь.

 

Луганск, 2013-2014 год. Когда дети вернулись к нам, мы первым делом устроили Диму учиться. Прописали его к себе, помогли устроиться на работу. Моя мама принимала самое живое участие в судьбе молодого человека. Она всей душой полюбила его, как родного. Зарплата в полиции была совсем небольшая. Но я всегда следила, чтобы одежда и обувь у Дмитрия была красивая, качественная, по сезону. Ведь это же был мой ребенок, которому я хотела дать все самое лучшее.

 

Луганск, май 2014 года. В те дни начиналась самая настоящая война на Донбассе. Добровольцы собирались вместе и шли защищать свою Родину. Мой муж отправился на фронт. Мать Дмитрия к тому моменту умерла. Его старшие братья и отец не давали покоя, донимая его бесконечными телефонными звонками. Кричали в трубку, чтобы он возвращался домой. Дима уступил им. И они вдвоем с Ольгой снова поехали в его родной город. Поехать туда – было большой ошибкой. И Дмитрий это очень быстро понял. Никакой помощи в трудоустройстве близкие оказать и не стремились. Найти работу там самому было нереально. Зато изо дня в день ему высказывали упреки и претензии, что он предал родных и захотел жить с москалями. Моей дочери там тоже было несладко. Нескрываемые насмешки и оскорбления в ее адрес были нормальными для той семьи. Несмотря на то, что у нас самих тогда шла война, были проблемы со всем (электричеством, водой, связью, продуктами, деньгами, безопасностью в конце концов), я изыскивала возможность и отправляла деньги детям в Закарпатье. Потому что кроме меня помочь им было некому. При живом отце и старших братьях Дмитрия…

 

 

В самом начале 2015 года дети вернулись к нам. Мы сумели восстановить Дмитрия в институте, он вернулся на старое место работы. Потихоньку жизнь входила в нормальное русло.

 

В начале 2016 года моя мама умерла... Бомбежки в 2014 году, пережитый ужас войны безнадежно подорвали ее здоровье. Отношения Дмитрия и Ольги к тому моменту испортились, расставание было неизбежно. Моя мама понимала это. До последних минут своей жизни она очень волновалась за Диму, переживала, что он может остаться без поддержки. Я заверила ее, что никогда не брошу его, он навсегда останется моим ребенком. С этим она и ушла…

 

Тогда я оказалась в очень сложной ситуации. С одной стороны, моя дочь вспоминала отношение родных Дмитрия к ней, все их оскорбления и равнодушие к их судьбе. В ней говорила обида. Обида моей родной дочери. А с другой стороны… Как я могла оттолкнуть ребенка, который тянулся ко мне всей душой? Ребенка, у которого кроме меня здесь никого не было? К тому моменту и его родного отца уже не было в живых. Поступить с ним так же, как поступали его родные… Отношения в западноукраинской семье остались для меня непонятными, недопустимыми. В такой атмосфере не было места любви, заботе, сочувствию, сопереживанию. Это русские люди умеют быть великодушными, щедрыми, умеют любить и дарить добро. Умеют по-настоящему помогать и держать свое слово. И мне было важно остаться любящей матерью для Димы, не позволить ему горько разочароваться в жизни. Ведь именно к русским людям он потянулся и захотел жить так, как мы.

 

 

Время шло. Пути Дмитрия и Ольги разошлись. Я продолжила поддерживать сына, в том числе финансово. Без моей помощи закончить институт он бы не смог. Впоследствии Дима решил получить второе высшее, я ему также помогла. Его беды всегда были моими бедами. Все проблемы мы решали вместе. Спустя некоторое время, Дмитрий женился, в его семье родился сын. Но я была и остаюсь для него мамочкой. Так он меня называет по сей день.

 

В 2022 году, в самые первые дни СВО, Дима добровольно мобилизовался. Он не смог остаться в стороне от происходящего. И пошел защищать свою вторую Родину. Как любящая мать, я волновалась за него, собирала и отправляла посылки для него и тех ребят, которые служили вместе с ним. Ждала его приезда домой. В конце 2022 года Дмитрия комиссовали по состоянию здоровья. Сказались старая травма спины, последствия тяжелой работы в детском возрасте и сильнейший стресс.

 

Сегодня Дмитрий с семьей живет с нами с одном городе. Недавно с радостью сообщил, что ему предложили очень интересную работу. Он благодарит меня за поддержку и помощь. Понимает, что благодаря мне он получил два высших образования, которые так востребованы сейчас. Я вижу, как он радуется, и я счастлива. Ведь я действительно люблю его, как своего кровного ребенка. И чтобы мой ребенок был счастлив и не был ничем обделен, я решила подарить ему ту квартиру, которая осталась мне от моей матери.

 

 

Для меня эта история очень личная. И я долго не могла решиться поделиться ею. Но об этом нужно рассказать. Именно сейчас, в свете происходящего на Украине сегодня.

 

Чужих детей не бывает. Особенно если ребенок тянется к Вам, нуждается в Вашей помощи. Очень важно дарить детям любовь, заботу, оказывать необходимую поддержку. Своим примером учить их быть щедрыми, неравнодушными к бедам других людей. Окружив ребенка теплом, помочь ему развить в себе лучшие качества. Те качества, которые сделают его настоящим человеком…

 

*Имена детей в повествовании по понятным причинам изменены.